Лисицы имели надежные теплые норы,
И каждая птица в гнездо прилетала свое,
А Он босиком поднимался на кручи и горы;
Кусты при дороге — вот Божия Сына жилье.

Но это ничуть не тревожило совесть людскую.
А разве теперь эта совесть проснулась от сна?
Что людям дороже? Потешить натуру людскую —
Уехать на дачу, пока не поблекла весна.

Заходит Христос в воскресенье в собранье и храмы
И видит пустыню... О, как Он опять одинок!
Густой паутиной покрыты оконные рамы,
И вместо живого у кафедры мертвый цветок.

А где ж «христиане»? На море, на речке, на. даче,
Они загорают на теплом янтарном песке...
Их сердце остывшее больше не стонет, не плачет,
Они отдыхают, они от Христа вдалеке.

И думает Он: «Где Я темную ночь скоротаю?
Быть может, прилечь Мне под дубом у лисьей норы?
Быть может, спросить голубиную добрую стаю,
Кто даст Мне приют на часок до рассветной поры?».

Христос одинок! Разве это не больно, не страшно?
И люди без Господа словно слепые щенки.
Прозрите, безумцы, вернитесь к свободе вчерашней
И вырвитесь к свету из дьявольской черной руки!